Вот они, новые старые герои местного пошиба. После возвращения Миры и Лаксуса в гильдию светловолосая места себе не находила. Мало того, что само задание основательно потрепало нервы светловолосой, так теперь еще и каждый встречный-поперечный считал своим долгом отметить создание новой супер-команды "Лаксус и Мира". Да, триумфальное возвращение пары ознаменовалось лихой попойкой и травлей баек, Мираджейн же хотелось под землю провалиться каждый раз, когда речь заходила о их задании. Тем не менее Волшебница стойко выдерживала каждый разговор, мило щебетала что-то абстрактное и была самим очарованием. От самого Дреяра Демоницу мутило, знобило и лихорадило, и она зареклась еще хоть раз отправиться с ним на задание, отчего нагло и бескомпромиссно тормознула Макарова еще при входе в гильдию, ибо тот уже расплылся в довольной мине и тряс перед волшебниками листком с кричащими красными буквами "Ахтунг! Чрезвычайно опасное задание!". 
Когда Лаксус решил-таки покинуть Миру в Сейлуне, он и не подозревал, что разбудил в светловолосой демоническую сущность. Каково же было ликование Штраусс, когда она поняла, что сможет утереть нос этому напущенному нахалу и отомстить за ущемленную гордость. Его опрометчивое заявление о свидании из неловкой ситуации превратилось в способ проучить Дреяра раз и навсегда. Мире хотелось устроить что-то этакое, что навсегда отучит блондина от хамства. Естественно, это было невозможно. Естественно, очень скоро пыл магессы поутих, а в ходе последующих событий этот нелепый уговор и вовсе позабылся, а где-то вновь проснулись теплые товарищеские чувства, стоило Лаксусу   нагнуть не одного могучего врага во имя Хвоста Феи и себя любимого. Мире же было скорее стыдно, ведь весь успех ее операции был достигнут по воле случая и небольшой смекалки, в то время как ее спутник одолел с десяток врагов собственными руками. Тем не менее, миссия была выполнена, Венди спасена, и сюжет выдался в стиле Ричи, а не Тарантино, что было бы совсем печально.
Однако, даже блестяще выполненное задание не смогло растопить лед между волшебниками. Всю обратную дорогу Мира и Лакс не обменялись и словом. Девушка вообще всячески старалась избегать контакта с магом, полностью погрузившись в заботу о Венди и всякие бессмысленные беседы, лишь бы не пересечься взглядом с Дреяром, ибо его обещание светловолосая все же припомнила и понадеялась, что у мага короткая память. К тому же, магесса с сотню раз поблагодарила судьбу за то, что ей удалось избежать истинного гнева внука Макарова, ибо тот оказался устрашающе силен даже по меркам Демоницы.
Вернувшись в Магнолию, Мираджейн решила сделать перерыв и отказалась от заданий на ближайшее время, но, чтобы хоть как-то помочь гильдии и отвлечься от дурных мыслей, девушка решила поработать официанткой и встала за барную стойку. Во-первых, так можно было совершенно законно отнекиваться от неприятных бесед, прикрываясь работой, во-вторых, она могла контролировать настроения гильдии и пресекать любые небылицы, кои имели свойство рождаться стихийно и становиться главными темами вечерних попоек. Утром она кормила и поила товарищей, которые восстанавливали здание после перебранки с Призрачным Владыкой, а вечером занималась  поставками материалов и продуктов, одновременно присматривая за окружающими. В какой-то момент беловолосой захотелось и самой вдрызг напиться вместе с Каной, лишь бы забыть все это приключение как страшный сон, вот только вызвало бы это показное отчаяние еще больше вопросов, нежели смиренное принятие случившегося.
И вот, поздно вечером, когда над Магнолией опустилась желанная прохлада, а гомон волшебников постепенно стихал, Хвост Феи посетил Младший Дреяр. Он проследовал к барной стойке, занял место с самого края и... Все же поймал взгляд Мираджейн, которая машинально обратила внимание на нового посетителя. Пальцы, что старательно протирали полотенцем  и без того отполированную стойку, резко остановились, и девушка по какому-то неведомому признаку поняла, что мужчина не забыл о своем обещании. Штраус внимательно посмотрела на блондина, глубоко разочарованно вздохнула, пустив на свое милое личико вселенскую усталость, а после негромко заговорила с магом.
- Просто забудь. Не надо идти со мной на свидание. - Серьезно произнесла девушка, наполняя Дреяру кружку, то ли в знак солидарности, то ли в попытке отвлечь от своей персоны. - И целовать тоже не надо. Мне прошлого раза хватило.
Вот здесь стоило прикусить губу, ибо девушка совершенно не планировала этого говорить. Впрочем, так оно и было. Однажды Лаксус уже одарил своим мужским вниманием Мираджейн, и той его хватило на десять жизней вперед. Да, дело пустяковое, но породило в неокрепшем сознании демоницы такой комок комплексов, что со всеми Штраусс до сих пор не разобралась. Она вообще не жаждала сближаться с мужчиной, и тем более она не хотела делать это с Лаксусом. Безусловно, даже при всем желании, хорошего вечера у них бы не вышло, а плохой они уже провели, даже не один.
- Это не нужно ни тебе, ни мне, так что считай, что должок с тебя списан. Лучше придумай, что делать с этим. - Магесса указала на широкую растяжку с надписью "Мира + Лаксус = Dream team" и поправила выбившуюся прядь волос.

Признаться, Мираджейн готовилась к очередному нелестному пассажу из уст Громовержца, но тот отчего-то совсем мирно по отношению к девушке и совсем не мирно по отношению к остальным присутствующим стал в своей манере разбираться с насущной проблемой. Мире же осталось только прикрыть ладошкой глаза от развернувшейся картины. Лаксус был бесподобен в своей... Прямолинейности. Невдомек было магу, что такое рьяное пресечение шалостей товарищей может расцениваться как ревностная защита чего-то неведомого, что было между героями. Мира уже представила, как Хэппи шкодно передразнивает беловолосую: "Сладкая парочка!"   Впрочем, Дреяр будет доволен своей работой - при нем навряд ли кто-то отважится на рискованные фразочки.
- Спасибо, Лаксус... - мягко прощебетала Штраусс, в момент сменяя снисходительность на добродушную улыбку.  Далее же разговор и вовсе принял неожиданный поворот. Сначала Штраусс терпеливо ждала, когда Убийца драконов вынесет свой приговор о их нелепом одностороннем  споре, а потом Демоницу так и подмывало напомнить Блондину о том, что так интересовало магессу. Но как только Мира осознала, что на самом деле сейчас происходило в непривычно тихом здании гильдии.  Вместо того, чтобы успокоить девичью душу, Дреяр, видимо для храбрости, что весьма позабавило Мираджейн, опрокинул в себя порцию горячительного, а после... Признал свою неправоту и даже сделал комплимент Демонице. Девушка расплылась в улыбке умиротворенной и расслабленной, лишенной обыкновенной приторной слащавости.  Она по-свойски и совершенно раслабленно взглянула на собеседника, срывая все свои маски разом. Все же она любила этого блондина не меньше других согильдейцев. И сейчас затаила дыхание, чтобы не разрушить этот чудесный момент. Как бы паршиво не вел себя Дреяр, он умудрялся не подводить свою гильдию. А поступки, по мнению девушки, говорили о человеке куда ярче слов.
Спасибо за то, что все же помог с заданием. - Размеренно начала Демоница, вновь наполняя его кружку. - Без тебя ничего бы не получилось. И прости, что пришлось скрывать от тебя все.
Штраусс сделала паузу, а после достала еще одну емкость и наполнила ее крепленым ароматным вином. Что же, откровение за откровение - это, по мнению девушки, было справедливо. И можно даже на время забыть о главном вопросе сегодняшней беседы - быть можен, он уже и не так важен или и вовсе решен.
-  И раз уж мы завершили миссию, теперь можно с точностью сказать, что по отдельности мы куда более эффективны. Как я и думала. - Начала магесса и приподняла кружку над барной стойкой. - За успех нашего первого и последнего задания. - Отсалютовала Мира, устремляя деревянную посудину прямо к аналогичной у бывшего партнера.
По правде говоря, Мираджейн отправлялась на задание без особого энтузиазма. Да, ситуация была безвыходной, но женская изворотливость позволила девушке получить свою выгоду в виде обещания Макарова перестать вести себя как престарелый горе-ловелас. Больше никаких приставаний, сальных шуточек и прочего непотребства, которое так любил Макаров. Право слово, порой Демонице казалось, что она выполняет куда больше работы, чем старик. И черт ее дернул так сблизиться с Мастером, а заодно и со всеми его заботами.
Отчего-то Штраусс совсем не думала, что блондин поймет ее превратно и вздумает оскорбиться, напротив, была уверена, что они поняли друг друга. Волшебники объективно не подходили друг другу: разные убеждения, разные нравы, разные вкусы. И им одинаково сильно не хотелось этого повторять. Так почему бы не отпраздновать долгожданную свободу?.. Каждая паршивая история достойна хорошей концовки.

Отредактировано Mirajane Strauss (05.03.2016 01:57)

Совершенно дурацкое ощущение, что вот-вот все закончится, что в любую секунду Дреяр может уйти, а Мираджейн - все испортить, не покидало девушку даже вопреки ее расслабленности. И, казалось бы, не было в этом никакой проблемы, но Штраусс не хотела, чтобы маг уходил. Тогда она снова начнет волноваться, не попал ли он в передрягу, выполняя очередное задание. Магесса понимала, что после их вынужденного союза, ее чувство опеки возрастет вопреки желанию и здравому смыслу. Страшно осознавать, насколько сильно ты увязла в людях, даже не близких. Даже не желанных.
- Сдается мне, мало ты знаешь об одиночестве. Это и к лучшему. - Задумчиво произнесла Мира, разглядывая свое отражение в багровой напитке и невольно видя там маленькую девочку-монстра, которая просто хотела защитить свою деревню. За Дреяром стояла вся гильдия, и отнюдь не потому, что он внук Мастера. И его одиночество заключалось лишь в собственном упрямстве и слепоте, но Мираджейн и не думала вмешиваться в устоявшийся мир мужчины и просто наблюдала, как узник и надзиратель в одном лице заключает себя в одиночную камеру. Отчасти девушка понимала Громовержца - не будь у нее брата и сестры, она бы и не подумала сближаться хоть с одной живой душой.
- Если честно, то приятно выполнять задания с... сильным союзником. - На лице девушки вновь появилась улыбка, а взгляд машинально переместился на мужчину, прошелся по его крепкому телу совершенно бесстыдно и неторопливо, пока Штраусс не поняла, что она вообще творит и как провокационно это может выглядеть со стороны. Алкогольный дурман ослабил ее защиту, незаметно подстрекая Мираджейн делать все то, чего на самом деле хочется. И не было в этом никакого сексуального подтекста, просто глаз нашел первое, что как нельзя лучшее соответствовало характеристике "сильного" союзника, пусть и несколько в буквальном смысле.
- Не припоминаю, чтобы моя одежда не устраивала кого-то помимо тебя. - С какой-то совершенно женской обидой Мира сделала еще пару глотков вина, и ответом своим давая понять, кто именно повлиял на смену ее вкусов.  Лаксус поднял больной вопрос, и, по мнению Демоницы, прекрасно осознавал, что делал. Вся эта деланная непричастность виделась то ли предлогом восхвалить Дреяра за наставление на путь истинный, то для простого признания того факта, что в тот злополучный день он все же круто уделал ее.
- Все мы меняемся. Ты тоже раньше был куда более милым. - Парировала Штраусс. Не хотелось ей возвращаться мыслями в то время, но те упорно вырисовывали в к сознании сцены их перебранки и ее опрометчивое предложение позвать девчонку на свидание. Вот так ирония - спустя несколько лет Лаксус сам подставил себя под удар. За этими мыслями взгляд Миры устремился прямо на губы мужчины, а свою нижнюю она и вовсе кокетливо (что было вовсе неосознанно и достигалось исключительно благодаря природной сексуальности) прикусила. Что заставило Мираджейн это сказать?.. Откуда в ее пусть и несносной, но все же светлой и непорочной голове промелькнуло желание увидеться с Дреяром в совершенно в другой обстановке? Всю жизнь девушка списывала это на подростковую глупость и гормональные всплески, но сейчас на авансцену вышел сам алкогольный дурман, принявшийся запутывать свою жертву и заставлять искать глубинный смысл там, где его и в помине не было.
Мира разволновалась, понимая, что ситуация с нелепым обещанием Дреяра так и не прояснилась, а значит он в любой момент может вздумать отдать должок. И для Штраусс это было слишком... Нервно. Думать днями и ночами о том, что однажды Лаксус придет по ее душу (хотя интересовало его, вероятнее, тело) девушке совершенно не хотелось - она нуждалась в жирной и бескомпромиссной точке во всей этой ситуации, или хотя бы ее части относительно злосчастного поцелуя. Сердце забилось чаще.
- Нет, я так больше не могу! - Отрезала Демоница, с громким стуком вбивая кружку в стойку и, наконец, переводя взгляд на глаза Дреяру. Магесса стремительно развернулась, в пару тихих шагов обогнула бар и предстала перед Лаксусом в полной решимости чего-то неведомого для ее собеседника. Чертово вино помимо сомнений подарило светловолосой и необычайную смелость в делах амурных. В конце концов ей уже давно пора перестать смущаться таких невинных вещей. В то же время вся работа на сегодня была закончена, поэтому сразу после события Х она могла быстро удалиться прочь из гильдии, чтобы прохлада черной ночи забрала все ее переживания в свою милосердную мглу.
- Или делай это сейчас, или... Или... - Запиналась девушка, краснея, розовея и вызывая неподдельное умиление. - Или никогда! - Все же браво закончила магесса в столь ультимативной форме, будто бы не говорила Дреяру не прикасаться к ней парой минут ранее или и вовсе делала волшебнику одолжение. Она на секунду подставила щеку в совершенно безумной попытке внушить мужчине, что ему лет пять и спорил он именно на поцелуй в щеку, но после - с шумным выдохом и чуть ли не бессильным рычанием -  все же повернулась к мужчине в анфас, смотря на него горящими глазами, в коих читалось столько разных эмоций, что понять их было то совершенно невозможно, то, напротив, они буквально полностью обнажали себя одна за другой.

Бочки? Какие бочки, когда ты меня...  - недоумевала Мира, пока Лаксус резво вел ее в кладовую. Через несколько секунд до нетрезвой девушки все же дошел весь смысл происходящего, отчего лазурные глаза широко распахнулись, а на губах так и застыло испуганное "ой".  И как только пара осталась наедине, а сама демоница и вовсе прижатой к стене угрожающе угрюмым Дреяром, вся пьяная глупость и легкомысленность в момент испарилась, Штраусс разве что не дрожала в ожидании праведного гнева. Надо же было так ловко подставить под удар их спокойствие, усугубить весь этот балаган вокруг бывших партнеров, от которого сама же просила избавить. Глупая Мираджейн, глупая, надоедливая Мираджейн. Все, что оставалось делать провинившейся, так смотреть на Дреяра щенячьим взглядом, безмолвно прося прощения. В очередной раз. Однако бури не последовало - мужчина ограничился лишь весьма сдержанными вопросами, простые ответы на которые знали они оба, а после и вовсе просто начал рассматривать Демоницу. И Мираджейн узнала этот взгляд - так на нее смотрели многие мужчины, она часто ловила подобный взгляд у Макао, который тут же отводил его куда-то в сторону. Но только Дреяр заставлял девушку буквально вжаться в стену, не то от страха, не то от мужественной гипнотический откровенности, которая исходила от каждого действия мужчины. Как и пару лет назад, магесса чувствовала себя абсолютно безоружной, беспомощной перед Лаксусом, вот только на этот раз не было этих нелепых подростковых обжиманий - ему было достаточно просто взгляда, чтобы показать Мире всю свою силу. Волшебница затаила дыхание и опустила взгляд, не в силах соревноваться с Дреяром.
А потом она почувствовала невесомое прикосновение, что заставило ее вздрогнуть и поджать на мгновение пухлые губы - Мира не хотела выглядеть трусихой. Смелость, взыгравшая в у бара, безвозвратно улетучилась, и девушка с ужасом осознала, что совершенно не готова к такой близости с магом, как и не готова сдвинуться с места. Она знала, что сама поймала себя в ловушку, как знала и то, что Дреяр не отступит. Сердце гулко забилось в груди, и стук этот учащался с каждой секундой, пока мужская рука следовала по телу девушки. Это не было грубо, надрывно, властно. Казалось, Дреяр изучает магессу, наслаждается моментом. Вот только Штраусс не была наградой. Он аккуратно приподнял ее подбородок, буквально вынуждая заглянуть в глаза. Глубокие, нет, бездонные. Пугающие и очаровывающие. Что за магия заставляет девушку испытывать так много противоречивого к этому мужчине? Отчего она так отчаянно вжимается в стену, но стоит ему заключить магессу в объятия, и она перестает желать для себя иного?.. Страх, боль прошлых ссор и совершенно непонятное желание близости. Она бы и хотела не бояться, бодро отшутиться или и вовсе ошарашить Громовержца ловким флиртом и насмешкой, но не могла. Дрожащие губы мягко коснулись губ Дреяра, и Мира, вопреки ожиданиям, ощутила приятное тепло и даже нежность, кою никогда не видела в мужчине. Она никогда не думала, что простое соприкосновение губ может вызывать столько чувств. Голова закружилась от всей этой небылицы, от непонимания, почему Лаксус так мил ей здесь и сейчас, почему ее руки несмело коснулись его шеи и плеч, и вся она буквально прильнула к магу, словно прося защиты от себя, от него, от всего мира. Наверное, все дело в его мастерстве, не было сомнений, что Дреяр перецеловал не один десяток женщин, и вполне мог вскружить голову своими действиями, даже если для него это всего лишь долг. Одна его сила - сдержанная, бескомпромиссная - делала женщину слабой.  Теперь не было загадкой, почему столько девушек с придыханием мечтали о нелюдимом волшебнике, коего Мираджейн до этого момента вовсе не принимала всерьез.
Она стала робко отвечать. Мягкие губы ловили губы мужчины, словно вот-вот закончится это наваждение, и между магами все вновь станет прежним. Мира не хотела этого, но не смела сделать большего, пока не почувствовала последнего касания к раскрасневшимся губам. Повинуясь чувствам, она еще на мгновение задержала их контакт, чуть привстав на носочки, но тут же опускаясь в нежелании показывать, насколько сильно она не хотела отстраняться от Дреяра. От мужчины, который всего лишь выполнял свой долг. Но если так целуют нелюбимых, что же чувствуют те, что одарены мужской любовью?.. Сердцем девушки снова завладел страх, но на этот раз причина была совершенно в другом. Она боялась прикипеть к блондину, не смочь забыть эти минуты и погрязнуть в мужчине, что получил ее первый поцелуй, в то время как Дреяр... А что, собственно, было у него за душой? Пусть Мира отчетливо чувствовала сокровенную близость, нежность и пылкость в его действиях, Лаксус не был бы собой, если бы вновь не превратился в ледяную глыбу. А ей вовсе не хотелось растапливать айсберг.
- Лаксус... - Дрожащим голосом прошептала Мираджейн. На языке так и вертелось с десяток фраз о том, как чарующе это было, как она хочет, чтобы он не отстранялся от нее, слабой, и позволил еще немного насладиться его лаской. Но Мира была слишком трусливой для таких безрассудных откровений. - Бочки... - Девушка с розовым румянцем  указала взглядом на оные как раз в тот момент, когда по щекам скользнула пара слез. Чертова сентиментальность. Она просто переволновалась, испугалась, влюбилась и разлюбила, окунулась в его негу и впервые узнала, каково это, быть с мужчиной.
- Прости, я.. Я просто не думала, что это будет так. - Поспешила оправдаться девушка, наконец убирая руки с шеи блондина и вытирая влагу с глаз. Мира ловко пронырнула под рукой Лаксуса, как раз в тот момент, когда дверь кладовой отворилась, пуская широкую полосу света прямо на уединившуюся пару.
- Мирочка, у тебя там все хорошо? - Послышался озабоченный и порядком встревоженный голос Макао, с недоверием смотрящего на Громовержца. Иногда Штраусс казалось, что Макао не переживет ее романа.  Он уже думал спуститься и проконтролировать, что так задержало волшебников, но Мира поспешила оставить мужчину.
- Не волнуйся, все в порядке, я просто выбираю напитки. - Совершенно невинно заулыбалась Демоница, словно не она сейчас забывала, как дышать, от переживаний и роняла соленые слезы.
Девушка смущенно посмотрела на Дреяра в попытке понять, удовлетворен ли он своими действиями, и почувствовал ли он хоть что-то отдаленно напоминающее ее собственные чувства. Тщетно. После пары секунд ожидания девушка подняла небольшой ящик с темными бутылями.

Отредактировано Mirajane Strauss (07.03.2016 18:01)

Они поднялись наверх, сохраняя молчание. Наверняка каждому было, что сказать, но маги проглотили все слова, перечеркнули случившееся и с гордо поднятыми головами вернулись в основной зал. Вот только сердца ныли от досады.
Мира чинно улыбалась, изображая привычную суету вокруг бара, тепло благодарила Дреяра за помощь и чинно играла свою роль, желая поскорее скрыться от чужих глаз, ведь невмоготу было сдерживать эмоции. Не могла она, как Лаксус, быть непробиваемой скалой и в момент становиться настолько холодным и безразличным, что недавний поцелуй начинал казаться преступной фантазией, а не реальностью.
- Прости. - Негромко произнес мужчина, и Мира понимающе кивнула в ответ уже удаляющейся фигуре. Она не совсем понимала, что именно вкладывал Дреяр в свою просьбу, но Мираджейн пообещала, больше себе, нежели самому громовержцу, исполнить ее. И неважно, за что он извинялся: за свою холодность или непозволительную пылкость, за этот мираж при отсутствии каких-либо чувств, или же просто за эту дурную ситуацию, что душу на изнанку вывернула. Что бы он не сделал, магесса всегда простит его, как прощала и ранее. И дело было не только в том, что он значил для нее больше или меньше других, просто Мираджейн обладала всепрощающим сердцем. Девушка смотрела вслед удаляющейся фигуре с какой-то нежной и грустной улыбкой. Так провожали людей и события дорогие, но безвозвратные. Штраусс не сомневалась - до свидания дело не дойдет, а потому и историю эту можно похоронить в своей памяти раз и навсегда.
Вот только забыть не получалось. Всю последующую ночь девушка провела без сна, мечась по жесткой кровати, то и дело вставая, обреченно сдаваясь реальности. Она раз за разом прокручивала в памяти этот поцелуй, клялась не повторяться и тут же устремлялась к воспоминаниям. Не могла она проникнуться к Дреяру большим, что и так было между ними. Не имела права. Пальцы раз за разом касались зацелованных губ в попытке получить ощущение хоть отдаленно напоминающее те, что одолевали девушку в маленькой комнатушке с приглушенным светом. Ничего. Как не старалась Демоница убедить себя, что дело просто в физических ощущениях: она надавливала сильнее и еле касалась, проводила пальцем по всей поверхности губ разом  и прислоняла кончик только к уголку. Уставший и загнанный в угол разум воссоздавал варианты и более беспечные, и в какой-то момент Штраус всерьез задумалась, а не повторить ли это с милашкой Нацу, лишь бы убедиться в том, что и с ним ее мир так неосторожно перевернется, а вместе с тем и примет прежний вид, где поцелуй и его сладость - это не о Дреяре. Это просто о мужчинах. Но хуже собственных мечтаний было иное - Мира постоянно находила для себя подтверждения тому, что Громовой тоже что-то почувствовал. Она помнила это в его объятиях и каждом жесте, что опережал ее неведомые желания. Она видела это в его тяжелом молчании, когда ожидала дерзких речей о том, что долг выполнен, что Мира лишь на словах такая смелая, а на самом деле дрожащая неумеха. О том, что ему греет душу получить в свое распоряжение первую красавицу Фейри Тейл, если не всей Магнолии. В реальности же была  тишина и это непонятное "Прости".
Каждый раз, когда мысли возвращались к Дреяру, Мира словно мантру чеканила себе одно и то же. Надо забыть, отпустить, разорвать. Не стоит ей думать о Лаксусе, не стоит тешить себя глупостями, а потом рыдать от обиды при первом грубом слове, которое наверняка не заставит себя долго ждать. Не было между ними ничего, что затронуло душу мага. Был лишь долг, уплаченный сполна. Ведь испытывай он хоть долю симпатии, позволил бы себе так сдержанно вытерпеть вмешательство Макао, а не всем своим видом показать, что Мира - его интерес. Его награда. Его добыча. Ушел бы он так стремительно, оставляя девушку с бурей в сердце? Штраусс пыталась запомнить лишь одно - им все равно друг на друга. Они не друзья, они никудышные напарники, и любовниками им не стать.
Под утро обессиленная волшебница заснула, на несколько часов избавляясь от нового демона в своем сердце. И в этой попытке бегства Мира провела и последующие дни. Она занимала каждую свободную минуту: помогала ребятам и мастеру, снималась для обложки  журнала, который на редкость быстро появился в лавках торговцев, кои расставлены на каждой улочке и усыпаны изображением беловолосой девушки. Она почти никогда не покидала гильдию в одиночку, боясь ненароком увидеть своего мучителя. В гильдию же Мира приходила с рассветом, первым делом проверяя, не уменьшилось ли количество заданий на втором этаже. Эта была маленькая слабость, проявление чертового беспокойства, которое Мира оправдывала попыткой избегать встреч с Дреяром, раз тот был все еще в городе. Она знала, что он не заявится в гильдию, но это не мешало девушке вздрагивать каждый раз, когда массивные двери здания раскрывались, впуская нового гостя. Она видела образ Дреяра мельком в каждом проходимце, кто хоть немного напоминал его, и раз за разом просила себя успокоиться.
Спустя некоторое время все как-то улеглось. Великая сила убеждения. Мире не приходилось каждый раз менять тему разговора, когда речь заходила о внуке мастера. Она уже без тревоги смотрела на новый плакат о их партнерстве, на свой страх и риск повешенный Хэппи и Нацу. И к тому, что сердце тихонько сжималось от одного его имени, Мира тоже привыкла, но была убеждена - пройдет. Уйдет вместе со слезами непонимания себя, его, их вместе.
В один из таких вечеров, смиренных и уже равнодушных, Мира отправилась в один из местных баров, приглашенная исполнить свои песни и порадовать посетителей своей же красотой и обаянием. Заняв место посреди невысокой сцены, где мягко разливался свет, девушка одну за другой исполняла всем знакомые композиции, забывалась в течениях песен и просто наслаждалась тем, что может подарить людям радость. Вечер перерастал в ночь, в баре становилось все уютнее и тише, пусть и гостей было много. Был у Мираджейн один дар, силу которого она в полной мере не осознавала. Она умела завораживать людей. И сейчас, собравшись исполнять последнюю композицию, прокручивая давно знакомые слова в голове, Штраусс вдруг осознала, что играла ее совсем не так. Написанная еще парой лет ранее, легкая мелодия вдруг обрела минорные настроения. Пальцы медленно перебирали струны в импровизации, а сама девушка прикрыла глаза, полностью отдаваясь во власть музыки и вдохновению. Она запела негромко, интимно и совсем не так, как исполняла предыдущие песни. Сейчас душа девушки шла вперед ее собственного голоса, отчего и звучало ее выступление, как откровение или исповедь. Весь зал притих, вслушиваясь в слова, Мира же с какой-то легкостью и осознанностью приняла, что сейчас думает о том, кого нет в этом здании. Возможно, нет и в городе, но кто так и не сумел покинуть ее мысли. Здесь не было признания в любви, как и не было надежды на оную. Это было прощение, которого ждал Дреяр. Мелодия постепенно сошла на нет, а посетители бара зашлись в восторженных овациях и бесстыдных комплиментах.  Мира же просто широко улыбалась залу, счастливая от того, что нашла свое успокоение, а после сняла гитару, собираясь направиться к одному из отдаленных столиков и перевести дух.

Настиг. Поймал в ловушку, преградив девушке не только выход, но и поступление воздуха. Мира опешила, отшатнулась от мага, словно перед ней был не человек из плоти и крови, а бестелесное приведение.  Вот только эту преграду нельзя было игнорировать, просто пройти сквозь, делая вид, что ничего не произошло. С Дреяром надо было считаться, как бы не хотелось испариться в сиреневом густом тумане в одно мгновение. Мира удивленно смотрела на мужчину, боясь пошевелиться. Зачем он пришел? Как среди десятков таверн он выбрал именно эту, именно сейчас? А может, он ждал ее, чтобы... Ответов у Штраусс не было, было лишь паническое чувство собственной ничтожности перед Ним. Но все смятение длилось лишь мгновение, пока собственные уговоры вновь не залатали новые дыры, не позволили воспоминаниям и глупым чувствам вырваться наружу.
Здравствуй, Лаксус. - Ласково произнесла Мира, заглядывая в глаза мужчины с привычной теплотой. Вот только тот стыдливо отвел взгляд, напоминая мальчишку, а не могущественного волшебника. Она была рада, что с ним все в порядке. Была рада видеть его, как рада видеть любого. Может быть, чуточку больше, ведь он - внук старика, что был дорог ее сердцу. Может быть, больше и еще на одно маленькое запретное "но", значения которому Штраусс сейчас не придавала. 
- Ты напугал меня. - Отшутилась девушка, незатейливо поправляя прядь светлых волос и пожимая плечами, и наверняка продолжила бы в той же манере расспрашивать волшебника, какими ветрами его занесло в питейную, если бы не дальнейшие слова Дреяра.
И снова попалась. Он словно специально рушил ее защитный купол, что с таким отчаянием и скрупулезностью сотворила девушка за эти дни. Свидание. То, что Мира благополучно отправила в небытие, он воскресил, заставив почувствовать себя глупо. Как она могла предположить, что Дреяр отступит от своих слов?.. И неважно, что сейчас он так прямо, если не топорно, дал ответы на все ее вопросы, незатейливо признался в том, что нуждается в ней. Мира просто не была готова, а потому и переиначила все на свой лад. Не умещалось в ее светлой голове, что Дреяр сам пришел к ней с открытой душой, со словами, что дались мужчине труднее жесточайших битв. Она просто не верила, убежденная в том, что этот мужчина принесет ей только боль, а потому и любить его можно только издалека своей товарищеской любовью.
Мира нахмурилась, выжидающе смотря на блондина, что так и не поднял на нее свой взгляд. Тонкая рука мягко коснулась холодной щеки волшебника, ласковым движением вынуждая Лаксуса все же взглянуть на собеседницу. Она не чувствовала всепоглощающего волнения от прикосновения, ничто не заставило ее хрупкое тело зайтись приятной дрожью, были лишь тепло и забота, окутавшие эту пару под чистым ночным небом. Она впервые видела его таким. Нерешительным, запутавшимся, потерявшим путь. Мираджейн всегда считала, что Громовержца невозможно провести, что из любой ситуации он найдет достойный путь. Ошиблась, как и много раз ранее.
- Не говори так. - Практически шепотом произнесла девушка. - Не говори так о себе, Лаксус. Мне не за что тебя корить, что уж говорить о насилии.
Ей было неприятно слушать Дреяра. Разве может она позволить себе иметь в сердце место для негодяя? Разве может позволить ему так отзываться о себе, слыша неподдельную искренность в словах? Магесса внимательно посмотрела на напряженное лицо Громовержца, чтобы в очередной раз убедиться, что видит перед собой достойного, красивого мужчину, пусть и с дурным нравом, но большим сердцем, никак не скотину, мерзавца и обладателя "рожи". Ей если и хотелось ударить, то только за его собственную глупость, вытряхнуть всю гниль, что тревожила его сердце, и утешить его своим немым восхищением. Вот только не могла позволить себе Мира приблизиться к магу хоть еще на шаг, боясь разозлить, снова напороться на колючую стену и быть отвергнутой глупцом, что нуждался в поддержке больше иных.
- Пойдем. - Все также заботливо произнесла Мира, поправляя потертый ремень от гитары на голом плече. Ей хотелось скрыться от немногочисленных глаз, в большинстве своем пьяных, но оттого еще более любопытных и развязных. Демоница неспешно зашагала по тихой улочке, не столько обдумывая предложение блондина, сколько поражаясь своему спокойствию. Кажется, отлегло. Пусть и вспыхивает беспокойство, вместе с пленительными ощущениями их прошлой близости. В конце концов, Мира всегда принимала свое прошлое, для это просто нужно было время.
- Пожалуйста, перестань притворяться. Не надо прикрываться симпатией ради меня. Твоя жалость куда хуже твоего презрения. - Размеренно начала магесса, всматриваясь в ночное небо. Тяжело говорить такие вещи глаза в глаза. - Раз тебе так важно сдержать собственное обещание, то я принимаю твое приглашение. Но... прошу, не играй в героя женских романов, мне и так сложно совладать с тобой.
И с собой. - Промелькнула предательская мысль. Мира остановилась посреди набережной, к которой сами привели ноги, повернулась к магу, ожидая его решения.

- Думаю, знаешь. Как знаешь и то, что женщины имеют слабость к тебе. - Бесхитростно пролепетала Мира, мысленно себя к таковым не причисляя. Вторая фраза спутника заставила девушку понимающе кивнуть - она тоже знала, зачем он здесь. За долгом, за нелепым долгом, который обернулся мучением для них обоих. Мире разрывало сердце от нежных чувств к Дреяру, он же разрывался от нетерпения к Демонице. Сейчас она и вовсе удивлялась, зачем маг нашел ее этим вечером, зачем проводит с ней время, когда мог быть в обществе девушек куда более приятных, умелых и обольстительных. Неужели он настолько привык побеждать, что даже в таком глупом деле решил показать себя так, как не мог никто другой?..
Мягкое касание девичьей руки встрепенуло сердце. Ну конечно, Дреяр не был бы собой, если бы не делал все так, как ему хочется. И если он твердо решил отдать должок как настоящий мужчина, то никакие уговоры Миры не помогут - Лаксус будет вести себя, как подобает кавалеру. Штраусс было тяжело принять такой расклад - чем ближе к девушке оказывался маг, тем сложнее было сопротивляться невесть откуда взявшейся симпатии. И дело было не только в контакте их рук, недавнем поцелуе и  долгих взглядах глаза в глаза. Причиной была честность и открытость Лаксуса перед Мирой. Она не понимала, делает ли он это нарочно или ему просто хотелось найти отдушину в обществе магессы, что умела слушать и хранить секреты, но Мира четко осознавала, что скоро все закончится. Дреяр отступит, потеряет интерес, насытится ее добротой на ближайшие пару лет и уйдет, закроется от всего мира, как и было до недавнего времени. Так почему бы не позволить себе порадовать Громовержца своим присутствием и истинно женской нежностью, которую встретишь не так часто в постоянных дорогах и боях. И может быть, совсем немного, позволить себе очароваться этим исполином. Пусть ее сердце будет стремиться к нему, хотя Мира не думала, что позволит себе вновь погрязнуть в чувствах, оно постучится в закрытые двери день, неделю, месяц.. а после примет поражение, так и не услышав и звука с той стороны. Будет саднить, тосковать, но в итоге - переживет. За этими мыслями, что казались Мире вполне разумными и справедливыми, но никак не виделись поблажкой и проявлением слабости, девушка чуть сжала крепкую руку Дреяра, вновь позволяя магу лицезреть свои пунцовые щеки.
С ним было спокойно, приятно и как-то... душевно. Мира еще на задании поняла, что им лучше не говорить друг с другом, дабы сохранить хоть каплю дружественного настроя друг к другу, но не думала, что прогулка в ночной тишине с Дреяром может принести ей какое-то удивительное, трепетное наслаждение.
Им действительно лучше молчать. В этом Мираджейн убедилась, стоило магу заговорить о ее умственных способностях. Девушка поджала губы от обиды. Она вовсе не считала себя умной, и наверняка заслужила слова Громовержца, обида была в другом - он разрушил эту чудесную атмосферу между ними, еще раз доказав, что сам он остался все тем же Лаксусом Дреяром - больным вопросом в жизни светловолосой магессы.
Мира отвела взгляд в сторону, готовясь выслушать тираду о своей никчемности, как последовало неожиданное "но" и еще более неожиданное предложение мороженого. Девушка кивнула, смотря на Дреяра вглядом обиженного ребенка, и двинулась за магом к лавке. Увидев большое разнообразие сладостей, Демоница отвлеклась от дурных мыслей, растерянно рассматривая предлагаемые товары.
- Я ничего не понимаю в мороженом. - Задумчиво произнесла Мира, смотря на разноцветные лакомства. Тут был фруктовый лед и пломбир, мороженое со вкусом клубники, дыни, ванили, шоколада и даже киви, с всевозможными печеньями, вафлями, карамелью и сиропами. Тут даже была взрывная карамель, которая так забавно лопается во рту! Девушка зашлась в немом восторге и ребяческой радости. С муторной работой в гильдии она совсем забыла о себе и своих пристрастиях.
- Лаксус, а ты какое любишь? - Поинтересовалась девушка, озадаченно смотря на мужчину. В действительности Мира и вовсе не могла представить, как Дреяр ест сладкое. Наверное, он проглатывает его в два укуса, словно зверь, не ощущая толком ни вкуса, ни его температуры. С образом мага вообще не вязались земные пристрастия людей и казалось, что он питается чем-то сухим, чертсвым и грубым, как он сам. Мире стало стыдно за свои мысли. За многие годы в одной гильдии она не знала о Лаксусе ровным счетом ничего. Она даже не помнила точную дату его дня рождения, так как маг никогда не появлялся в гильдии в это время. Помнится, когда-то она приготовила ему маленький подарок, который так и пылится где-то
в недрах ее жилища.
Наконец, под восторженное улюлюканье торговца и воспевание од красавице, магесса выбрала покрытый ярким красным сиропом клубнично-ванильный рожок,  доставшийся ей совершенно бесплатно за добрые слова и красивые глаза.
- Знаешь, я тоже многого не понимаю. Например, это уже свидание или ты просто решил прогуляться. Ведь для первого я сейчас совсем неподобающе выгляжу. - Смущенно произнесла магесса. Она и вправду была одета не по погоде, не по случаю, но главное - она не подготовилась к новым выходкам Дреяра.
- А еще я ничего не знаю о тебе, Лаксус.
Наверное, глупо было вот так просить мужчину выдать всю подноготную, но девушке хотелось развеять это неловкое молчание. Может быть, спустя пару фраз, они вновь смогут погрузиться в чарующую атмосферу неизведанных чувств.
- Кстати, ты что-то говорил про мои умственные способности... - Робко напомнила Штраусс, поднимая вопросительный взгляд на мужчину. Ей очень хотелось узнать, что же крылось за тем недосказанным "но" и одновременно было боязно за то, что она вновь может наткнуться на грубость.

- Да ты вообще человек?! - Сокрушительным разрядом пронеслось в мыслях магессы после незатейливого признания Громовержца. Девушка посмотрела на него, словно на существо из другого мира, однако быстро спохватилась и уткнулась взглядом в разноцветную витрину. Мысль о том, что Дреяр питается обломками скал вдруг показалась не такой уж безумной. Конечно, Мира мало понимала в этом десерте, но лишь по той причине, что любой вкус мороженого ей одинаково нравился, а потому и выбор перед ней стоял весьма сложный в попытке найти нового сладкого фаворита. Быть может, маг действительно не ведает человеческих слабостей? Мира попыталась вспомнить, каким она видела Лаксуса за последние пару лет. Он был нахальным, своенравным, злым, безразличным, храбрым, раздраженным... Но ни разу она не видела его уставшим или чем-то увлеченным. Даже свою любимую музыку он слушал с совершенно беспристрастным лицом, словно мужчина жил только в сражении, а все остальное время в его душе таилась вязкая, черная пустота.
А сейчас он так сосредоточенно и несколько растерянно выбирал лакомство, как делала и сама Мира, а после взболтнул что-то не то про брак и венец. Так по-человечески, так по-настоящему. Девушка то и дело посматривала на Лаксуса с плохо скрываемым любопытством. Не было сейчас с ней самовлюбленного исполина, готового раздавить каждого на своем пути, как букашку, сейчас Лаксус был как никогда близким и осязаемым, а Мира ловко запоминала каждый момент его смущения, растерянности, непонимания, что завтра, а может через год эти милые образы изгоняли из ее доброго сердца обиду и злость на Громового. Повод-то обязательно найдется. 
Удивительная возможность спросить у мужчины о чем угодно поставила Миру в тупик. Ей хотелось знать очень многое, и в то же время вопросы словно растворились в пустоте, заставляя магессу сосредоточенно придумывать на ходу. Вот только первыми, словно без очереди и вообще в неприемный день, лезли мысли совсем ненужные, тревожные и такие... Женские. О поцелуе, о свидании, о том, зачем ему все это нужно, и правда ли, что в той ночью между ними все же сверкнула молния. И наверняка бы выпалила неуместное нечто, если бы Лаксус не прервал ее взбалмошный поток очередным непониманием слов Миры. Ах, знал бы этот блондин, что и сама Демоница не может совладать со своими мыслями-бесами.  Девушка отрицательно мотнула головой, послушно прижимаясь губами к мороженому, и уже хотела выдать вполне себе адекватный вопрос к спутнику, как услышала протяжное мычание где-то сбоку. Прямо из сомкнутых уст Громового. Глаза магессы расширились то ли в восторге, то ли в беспокойстве за волшебника, а после милое ее личико сморщилось в такт лицу Лексуса, стоило понять, в чем причина страдания мага.
- Лаксус... - Утешающе промолвила волшебница.  Миниатюрная ладонь легла на плечо Дреяра, начав жалобно поглаживать могучую руку, словно то могло как-то помочь. Сама же Мира чуть слышно рассмеялась, но смех тот был отнюдь не злым, издевательским или уничижающим достоинство внука Макарова.
Мираджейн уже хотела сказать что-то приободряющее, доброе и светлое, как почувствовала напряжение блондина, тут же трансформирующееся в угрозу, бурю, немилость. Сердце девушки сжалось в предвкушении всплеска эмоций, но вместо этого Дреяр лишь устало, страдальчески посмотрел на спутницу, явно не думая учинять склок.
Мира обомлела. Ранее и за меньшее Лаксус мог разнести пол гильдии, а иногда под раздачу можно попасть и вовсе по одной ему ведомой причине. Сейчас же он, Громовой убийца драконов, был как никогда безобиден и даже раним. Магесса расплылась в умиленной улыбке и посмотрела на Лаксуса с необычайной, даже для себя, теплотой. Там, под слоем льда, игл и мощи, крылось такое же живое, уязвимое сердце, каким обладал каждый. И сейчас Лаксус позволяет ей, отчего-то достойной, взглянуть на его суть, услышать добрые слова и быть ближе, чем кто-либо. Вот только Мира изо всех сил пыталась сопротивляться этому притяжению. Искать подвох в каждом мирном взгляде, фразе. За этими мечтательными мыслями Штраусс поняла, что за последние пять минут толком ничего и не сказала, что наверняка выглядело как грубость и пренебрежение обществом громового.
- Знаешь, я тоже ошиблась. Ты все еще можешь быть милым. - Скромно произнесла Мира, а после невесомо коснулась кончиками пальцев его руки, чтобы Лаксус вновь принял ее ладонь в свою.
- Ты ведь вообще сладкое не ешь, да? - Поинтересовалась магесса, пытаясь поймать взгляд Дреяра, который упорно сосредоточился где-то на собственных ботинках. - Тогда надо бы начать с чего-то простого. Нельзя, чтобы у тебя остались плохие ассоциации со сладостями. В следующий раз я могу приготовить тебе суфле или шоколадные кексы. Ты же ел кексы, Лаксус? - продолжала верещать Мира, совершенно не заметив за собой ключевого "следующего раза". - Но раз уж сейчас у нас мороженое, то есть его стоит не спеша.  Можно откусывать немного зубами, можно просто растапливать губами и слизывать. - Совершенно без задней мысли Мира - это светлое невинное существо - вторила своим словам действиями, проделывая все перечисленные манипуляции с своим рожком. - Но в одном ты прав. Достаточно быстро оно растает и испортится. Как лед. - Довольная своим очевидным сравнением девушка победно улыбнулась в надежде, что ее советы помогут совладать мужчине с грозным десертом.
- Знаешь, твои слова натолкнули меня на мысль. Неужто ты собрался остепениться и ищешь себе женщину, чтобы пойти с ней по венец? - Мира не могла обойтись без глупостей. Она даже не смотрела на Лаксуса, просто неторопливо шла по мощеной дорожке, медленно поедая мороженое и, наконец, вспоминая, что хотела выпытать у волшебника.
- Вот, например, ты живешь с Мастером? Или с Громовержцами? Или один? - Размеренно произнесла Мира, мысленно угадывая ответ. Один. - И чего ты хочешь? Сейчас и в целом? Кана, например, хочет стать старшим волшебником, Люси - собрать все 12 ключей. А ты?..
Наверное, то были сложные вопросы со сложными, а возможно и неприятными ответами. Но Штраусс было наплевать. Она понимала, что никогда не сможет узнать о Лаксусе больше, чем сейчас.
- И... - Практически шепотом процедила Мира, сгорая от смущения и коря себя за опасное любопытство.  - Ты когда-нибудь влюблялся? Хотя нет, не отвечай. Это слишком личное.
Теперь уже девушка упрямо уткнулась в мороженое, не смея поднять взгляд на блондина. Неужели я действительно надеюсь, что услышу что-то хорошее?

Ей, наверное, никогда не угодить Громовому - всегда найдется фраза, что все испортит. Мираджейн с какой-то тоской посмотрела на отстранившегося Лаксуса, силясь не расплакаться от обиды на себя же. Хотелось метнуться к нему, попросить прощения за собственную бестактность, окутать своей лаской. Но Мира просто продолжила свой путь, давая мужчине сделать собственный выбор, а себе - возможность еще больше не напортачить. Будь то очередная глупость или нечто слишком откровенное, опасное и тайно желаемое. По рукам пробежал холодок то ли от случайного порыва ветра, то ли от стены отчужденности, что возвысилась между магами, но девушка даже не поежилась, занятая отчитыванием самой себя. Она чувствовала, что Лаксусу сложно, неудобно, непривычно так близко находиться к по сути незнакомой девушке, так открыто говорить о себе и просто быть на редкость учтивым, и хотела бы магесса ему помочь, но собственная нервозность шла поперек благих намерений девушки.
Она опустилась на скамью в пол-оборота к Лаксусу, оставляя гитару стоять возле себя, и кокетливо скрестила лодыжки. Его ответы будоражили кровь, заставляя алую быстрее бежать по венам. Они были прямыми, четкими и такими дерзкими, что Мира просто не могла отвести взгляда от мужчины первые несколько секунд. Он просто брал, что хотел. Мимолетную ласку, сердце, честь. Это было настолько грубо и цинично, насколько мужественно и честно. Дреяр взял у нее поцелуй, это свидание. Мира на мгновение ощутила себя одной из этих женщин, и чувство это было каким-то обреченным. Одна из многих. Ей вдруг стало интересно, а нашлась ли та, что смогла отказать волшебнику в его желаниях, ведь даже Мираджейн, что видела в Лаксусе не только всесильного мужчину, но и временами редкостного подонка, не смогла противиться его воле. Впрочем, факт того, что он никогда не влюблялся, должен был бы успокоить беловолосую, но сейчас, впервые за вечер, Мира отчетливо расслышала в гуле своих же мыслей, что все признания,  внимание,  чувства Дреяра направлены к ней. Неужели он, непримиримый, познал слабость именно к Мираджейн, которая правдами и неправдами пыталась откреститься от любой мысли о блондине? Радоваться или бежать прочь? Делать вид, что ничего не заметила, или же податься Лаксусу навстречу? Мира не знала, она лишь как-то неестественно напряглась, отчего тонкие пальцы едва заметно задрожали. А может, показалось? Может, не спешить и подсмотреть, что случится через минуту, час, день? Остановившись на таком нерешительном решении, девушка просто отдалась течению ночи и их беседы, пообещав отныне быть предельно честной для того, чтобы итог их встречи был как можно правдивее.
- Так близкие люди могут порадоваться за тебя и твое счастье. Ты же можешь поделиться им с ними. Говорят, что любовь - это сокровище, так почему бы не отпраздновать это всем вместе? Не думаю, что свадьбы в отличаются от празднования успешного выполнения задания. И то, и другое - просто отличные поводы для радости. - Буднично произнесла Мира скорее для того, чтобы подготовиться к ответу на встречный вопрос мужчины, нежели сути ради, и отправила последний кусок мороженого себе в рот.   Говорить Дреяру о чувствах - раньше это показалось бы злой шуткой. Но сейчас все было сложнее, в этом Громовой был прав. А еще это было весьма неловко и даже как-то стыдно.
Я... - Протянула Мира, еще пуще краснея под пытливым взглядом Лаксуса. - Еще маленькой была влюблена в Гилдартса. - На выдохе призналась девушка, в очередной раз проклиная собственное любопытство. О ее нежном детском чувстве не знала ни единая душа, но раз уж она дала себе слово быть откровенной с Громовержцем, то и скрывать даже такую нелепую вещь было бы нечестно. - Но не думаю, что это считается. Я часто очаровываюсь людьми, но влюблялась лишь однажды, буквально на короткие минуты. И знаешь, это настолько разные чувства. Когда ты очарована, тебе хватает лишь наблюдения, знания, что с этим человеком все хорошо. Это светлое чувство. Влюбленность же совсем иная. Да, в ней присутствует все то волшебство, о котором все говорят, но почему-то никто не упоминает об обратной стороне. В те моменты я была в смятении и понимала, что больше не принадлежу себе, а принадлежу тому человеку. Но это не похоже на смиренное подчинение, ведь он должен на свой риск взять ответственность за твою душу. И если этот обмен произошел, то вы становитесь заложниками друг друга. Во истину дьявольское чувство. Удовольствие и притяжение против зависимости от другого человека. И избавляться от него очень сложно. Практически невозможно. Не уверена, что нам вообще позволено любить - слишком часто волшебники рискуют своими жизнями, тем самым рискуя и жизнями любимых. - Неспешно повествовала Мира, меланхолично разглядывая ясное ночное небо Магнолии. Она и сама не заметила, как от зажатости и смущения перешла к размеренному рассказу о том, что было у нее на сердце. Пусть это будет благодарностью за откровенность мужчины, что находился сейчас с ней рядом, чем бы не обернулись эти признания в будущем. Было странно рассказывать Дреяру о чувстве, которое магесса испытала именно к нему. Было страшно воскрешать его в памяти, чтобы ненароком не поддаться искушению вновь прикоснуться к этому пагубному ощущению. Честность по отношению к себе отыскать куда сложнее, чем к окружающим. И разобраться, что именно чувствует Мира к магу, девушка просто не могла.
- И... Молю тебя, расслабься. Я кожей чувствую, как ты мечешься из угла в угол. Перестань контролировать каждое движение. Здесь только я и ты. И все, что случится этой ночью в ней же и останется. Просто будь собой и делай, что хочется. Даже если это сущая глупость или новая порция мороженого. - Мягко проговорила Мира, искренне надеясь, что Лаксус не воспримет ее слова как нравоучение. Ей просто хотелось, чтобы он почувствовал себя свободным рядом с ней.

Мираджейн просто не верила своим ушам. Слова Дреяра опаляли ее уставшую душу, оставляли в сознании выжженные пятна, что тут же исчезали и появлялись вновь и вновь. Своей откровенностью он выбивал землю из-под ног, взывал к потаенным чувствам девушки, и Мира понимала, что сейчас история, которую она всеми силами пыталась свести на нет, получит долгожданную развязку. Не было для магессы большей награды и наказания, чем сердце Громовержца. Девушка не понимала, чем заслужила его чувства, какой бес вселился в мужчину, раз он решился на подобные признания. И не было на этот раз никаких сомнений в том, что речи Лаксуса были для него откровением, титаническим рывком в сторону Мираджейн, которой сейчас следовало сделать последний шаг.
- Ты же терпеть меня не мог. - Тихим, дрожащим голосом произносит Мира, понуро опуская голову и отводя взгляд куда-то в сторону. Сейчас ей как никогда хотелось распустить привычный хвостик, чтобы белоснежные волосы закрыли ее лицо. - Если это шутка, то жестокая, Лаксус. Ты ведь наверняка понял, что то мимолетное чувство, о котором я говорила, было всецело о тебе. К тебе. - Несмело заключила девушка, запинаясь, замолкая на секунды, чтобы подобрать слова, набраться смелости для их произнесения. Сама она вовсе не верила в свое предположение, и беспокойное сердце мужчины было тому неопровержимым доказательством. Он не шутил, не глумился, не лгал Демонице. Он позволил не только узнать свои мысли, но и разделить переживания, терзающие могущественного мага. Холодная, миниатюрная ладонь чувствовала жар Дреяра даже сквозь ткань рубашки, а стук его сердца был настолько ощутим и силен, что свое казалось каким-то тревожным и чахлым, бьющимся прерывисто, нестойко и как-то обреченно. Лаксус манил к себе, и тонкие пальцы так и рвались проследовать выше, к его шее и лицу, чтобы нежно обхватить то и подарить спокойствие. Хотелось прильнуть к широкой груди и вслушиваться в этот звук до тех пор, пока он не стихнет до размеренного негромкого стука.  С каким-то тщательно скрываемым ужасом Мира осознала, что не может принять дар, о котором и мечтать боялась. Слишком сильное, ярое, неистовое было сердце волшебника, как и сам он. И разве может она, ранимая, глупая и слабая, удержать его в сохранности, развеять весь мрак, что таился в его душе? Да предложи она хоть всю себя в замен, этого не хватит даже для мимолетного насыщения мужчины.
- Я так старалась все забыть после твоего ухода, что сейчас... И так неотвратимо влюбилась... Когда этот спор стал стоить нам слишком дорого?.. - Не окончив и одной мысли, Мира замолкла, нервно цепляя пальцами ткань его одежды, не в силах сделать следующий шаг. Она боялась, что стоит ей раскрыться, выпустить на волю всю нежность, что сгущалась внутри, как Лаксус снова пропадет. Исчезнет, насытится своей победой и потеряет интерес. Боялась, что они отравят друг другу жизни, если все же решатся сделать шаг навстречу друг другу. Красота и нежность рук - не панацея от их былых обид и склок. Но вдруг, вдруг она рискует упустить то счастье, на котором поставила крест не день и не год назад. Вдруг сестринская любовь - не предел для Мираджейн, чей нрав и красота были словно созданы для того, чтобы рядом с ней возник Мужчина - защитник, хранитель ее трепетной, бесконечной любви.
- Я не могу принять тебя, как не могу и отпустить! - Жмурясь, сжимая руки в кулаки, признается девушка, словно вынося фатальный приговор.
Когда она успела сама стать ледяной глыбой, не желающей обнажать свои чувства? Боясь холодного, нелюдимого Дреяра, Мира упустила из виду его стойкую, страстную натуру. Она должна была это предвидеть - не может человек с холодным сердцем так рьяно биться со врагами, так остро реагировать на любое раздражение. И сейчас весь огонь его пламенного сердца был обращен к миниатюрной девушке.
Во всем этом действии проскальзывала какая-то жестокость. То ли то была судьба, то ли эти двое просто не могли без ножей, но чувству, что было желанно ими двумя, не давали вырваться наружу и заполнить эту ночь тихой сокровенной радостью. Они метались из угла в угол, уходя, влюбляясь, насмехаясь, притворяясь и вновь сближаясь, и, казалось бы , когда Дреяр нашел в себе силы прекратить эту гонку, раскрыв себя, Мира, втянутая в его игру, просто пасует перед неизвестностью. Хотелось упасть на колени  в извинениях, что не может взять себя в руки и принять решение, что вновь вкладывает ответственность за их сердца в руки Лаксуса.
Где-то там, куда не добрался даже внутренний голос, Мира отчаянно желала, чтобы сейчас Дреяр просто забрал желаемое, как делал многие разы ранее. Просто притянул ее к себе, заключив в сильные, долгие объятия, и показал, что не оставит ее после того, как разворошит ее чувства. Пусть он даст понять, что у Миры просто нет выбора, чтобы не поддаться его воле, сметет все ее сомнения к чертям, отругав, но оставив ее все так же близко к своему сердцу. Он был словно путник, что стоял на пороге дома, из которого лучился мягкий свет и веяло теплом. И только ветхая, вся в щелях и выбоинах, дверь отделяла его от желаемого укрытия. Стоило всего лишь толкнуть деревянную вопреки сомнениям и правилам.
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, —
     Такая пустая и глупая шутка...

Мираджейн хотелось убежать, сорваться с места и навсегда скрыться от Дреяра, хотя следовало бы бежать от самой себя. И только невыносимый стыд перед волшебником удерживал ее от этого малодушного поступка. Она чувствовала, как к глазам подступают слезы, но ничего не могла поделать со своей слабостью.
Много позже она будет благодарить небеса за то, что это смог сделать Лаксус. Его объятия мягко настигли девушку, в мгновение вытряхивая ту из пучины собственных переживаний. Мира так глубоко ушла в себя, что даже не заметила движения Дреяра, и стоило тому прижать хрупкую блондинку к своей груди, как магесса широко распахнула глаза в неверии и спустя несколько долгих секунд все же тихонько разрыдалась. И в слезах этих было все: страх, любовь, злость и ревность. Тонкие руки обхватили мужчину за плечи в желании показать, что Мира не хочет, чтобы маг отстранялся. Пусть он даст ей всего пару минут на то, чтобы совладать с собой, пусть даст привыкнуть к тому робкому счастью, что испытывает девушка, находясь так близко к несокрушимому Громовержцу. Мира все так же прислушивалась к его сердцу, словно то могло убаюкать беловолосую своим биением и заставить видеть этот прекрасный сон сколь угодно долго.
- Разве могу я хоть что-то противопоставить твоей воле. - Мягко шепчет Мира, наконец поднимая свое милое личико и смотря на Дреяра теплым, счастливым взглядом и убеждаясь, что в любой ситуации этот мужчина останется верен себе. Сейчас Мира ощущала, что находится рядом с победителем, с тем, кто сможет разверзнуть целы мир ради своей цели, и более всего на свете ей хотелось просто быть подле этого храброго мужчины, который смог преодолеть не только мнимое сопротивление магессы, но и свои собственные сомнения. И вот так, просто сидя на самой обыкновенной скамье в самую непримечательную ночь, внутри девушки раскрывалось всеобъемлющее чувство любви к магу, что заставляло смотреть на него зачарованными глазами, гордиться им вопреки всему миру и быть сильной для него.
- Как так произошло? Когда. Когда ты понял, Лаксус?.. - С милым смущением спрашивает девушка, умещая свои ладони на шее мага.
Сейчас бы следовало предаться сомнениям, что нестройно голосили бы о том, что ждет эту пару в будущем. Не наскучит ли Мира мятежному Громовежцу, не разругаются ли они в пух и прах от того, что тот вновь позволит себе грубое слово о ее товарищах или Мастере. Захочет ли Лаксус привлекать к себе внимание, показав их трепетное чувство миру, или все также будет злостно истреблять шутовские плакаты в честь непобедимой команды, быть нелюдимым на публике и нежным, откровенным лишь в дали от чужих глаз. И сможет ли Мира поддержать эту игру, невозмутимо выходить в зал зацелованной и как-то объяснять родным, где пропадает вечерами и ночами. На этой мысли щек девушки коснулся алый румянец, но мысль о том, как приятно, должно быть, засыпать на крепком плече мужчины, еще некоторое время не покидала голову магессы. И ведь не сможет Мира долго водить за нос Эльфи с Лисанной, а потому придется все рассказать. Брови Миры на секунду взметнулись вверх, стоило волшебнице вспомнить, что Эльфман поклялся устроить для посягнувшего на его сестру испытание боем. Тут впору было волноваться за самого Эльфмана, чья мужская гордость могла взыграть сильнее чувства собственной безопасности. И будут ли они вместе выполнять задания? Мира с ужасом представила, насколько сильно будет переживать за волшебника, если тот  по обыкновению уйдет в долгий и опасный путь.
Все эти невысказанные вопросы легко читались на лице девушки, что так и не решила, стоит ли беспокоить Дреяра своими переживаниями в такой чудесный момент. И все же некоторые вопросы требовали ответов, ибо касались их непосредственного поведения уже буквально завтра.
- А что дальше?.. Ребята наверняка поймут... - Несмело пролепетала Мира, боясь спросить Лаксуса напрямую о их дальнейшей судьбе. И единственное, что она знала наверняка, так это то, что Мастер запищит от восторга, как только разузнает о новоиспеченной парочке. А не было ли это его изначальным планом?..
Она еще несколько секунд смотрела на возлюбленного, неспешно поглаживая кончиками пальцев его шею. Еще до конца не оправившеяся от переживаний, Мира искала успокоения в его взгляде. Отныне магесса знала, что всегда может найти опору в этом грозном человеке, но что было куда важнее, она могла найти в нем любовь и нежность, которую так старательно прятал маг от всего мира. Повинуясь новому порыву эмоций, девушка мягко и робко накрывает губы Лаксуса своими в скромном, коротком поцелуе, а после просто прижимается лбом к его подбородку, довольная своей невинной выходкой.
- Спасибо. - Коротко шепчет она, вкладывая в это простое слово все свои чувства.